Публикации

- Вопрос очень большой. Если позволите, несколько слов из истории. Департамент, по МИДовским стандартам, не старый. Он был создан в 2005-м году. До этого небольшое время было самостоятельное управление, поменьше форматом. А ещё раньше в департаменте по гуманитарному сотрудничеству, в котором я тоже работал, начал создаваться сначала отдел, потом небольшая структура, которая занималась соотечественниками - то есть той проблемой, которая возникла-то, честно говоря, в первой половине 90-х годов.

У нас соотечественники проживают за рубежом несколько веков, со времён церковного раскола. А потом 19-й век, а потом революция, миграция, послевоенные события, диссидентское движение, еврейская миграция в Израиль... Много чего было. 91-й год, кризис в Советском Союзе, распад страны. И 25 миллионов наших сограждан оказались в независимых государствах. При этом они, в общем-то, считали себя россиянами, русскими за рубежом. И возникла проблема.


Олег Мальгинов, фото телеканала "Большая Азия"

С тех пор начала формироваться новая идеология работы с соотечественниками. Мы до этого считали, что эмигрант – он человек не до конца понятный. Настороженность была, неприязнь. А тут, в общем-то, миллионы наших граждан оказались за рубежом и не все - в комфортной ситуации. Если мы возьмём, предположим, страны Прибалтики, то с самого начала у них начались проблемы. В Эстонии и Латвии не дали гражданства, и они сразу в большом количестве оказались лишены гражданских прав. 

Этот исторический процесс вызвал понимание, что надо находить способы работы с нашими россиянами за рубежом. Постепенно приходило понимание, что история России – она всё-таки тысячелетней давности, и были разные этапы, но история не кончилась ни в 17-м году, ни в 91-м, и что люди, которые уехали туда раньше, – они тоже русские: хранители языка, культуры, традиций, религии. Наши старообрядцы, которые проживали в Румынии, а я был послом в Румынии, так называемые липоване, они до сих пор говорят по-русски. Там есть русские школы, они изучают свои религиозные обряды, которые существовали ещё до церковного раскола 17-го века.

И вот эта работа естественным образом легла на многие министерства, потому что связана и с языком, и с культурной работой, и с взаимоотношениями с другими странами. Но структуры за рубежом, в основном, существуют у МИДа, поэтому МИД со временем стал координатором всей этой государственной работы. 

У департамента задача двойная. Мы поддерживаем контакты с соотечественниками с точки зрения изучения их потребности, и мы поддерживаем контакты с нашими структурами здесь, в Российской Федерации: с министерствами, с регионами, с различными неправительственными организациями и академическими институтами, с парламентом. Задача – понять, что могут наши ведомства и что они готовы сделать для развития контактов с соотечественниками, а также донести до них пожелания, которые высказывают наши соотечественники.

Здесь также возникла задача: а как это всё упорядочить, потому что мы считаем, что соотечественников у нас насчитывается 25-30 миллионов, и нужно создать какой-то более-менее понятный канал связи. И вот таким каналом со второй половины двухтысячных годов стали создаваться координационные советы. Создаётся такой координационный совет в каждой стране, работает в связке с посольством, на постоянной основе, посольство уже по каналам нашей связи доводит и пожелания, и предложения, и мы пытаемся это всё координировать. Вот такой механизм взаимодействия. Все ли соотечественники участвуют? Нет, не все. Многие такой потребности просто не испытывают. Потом, при современных средствах связи какой-то элемент информации, которую они желают получать о России, они получают через Интернет, через телевидение и так далее. Но достаточно большое количество людей, которые хотели бы поддерживать связь, они хотели бы организовать образование для своих детей, они хотели бы работать по российским учебным программам и очень хотели бы, чтобы их дети посещали Россию не просто по турпутёвке. 

И потом есть страны, где нашим соотечественникам нужна и правовая поддержка, и чисто материальная. Особенно если возьмём страны, где уровень жизни не высок, а соотечественники остались там не по своей воле. Я имею в виду постсоветское пространство. Там иногда приходится и помогать.

- Если уже мы затронули тему помощи... Бывают ли случаи, когда за помощью соотечественники обращаются к министерству, к департаменту?

- Помощь бывает разная. Мы, конечно, не можем наших соотечественников содержать, но иногда бывают ситуации, за которые нужно заплатить, – в экстренных случаях какая-то небольшая материальная помощь выдаётся, она предусмотрена.

Бывает помощь и с точки зрения политической поддержки, информационной, помощь структурам соотечественников, тем же самым школам с преподаванием на русском языке - или учебниками, или методической помощью, или, предположим, организовать поездки в детские лагеря нашим соотечественникам.

Она, конечно, может, и не очень большая, но бывает. Стараемся. И не только министерство. Мы как бы координируем. Больше всё-таки этим занимаются те профильные структуры, которые имеют здесь компетенцию и определённые средства.

- Олег Сергеевич, какие инструменты нужны для того, чтобы в российском медиаполе всё-таки появлялось больше информации о соотечественниках за рубежом?

- Блестящий вопрос! Я его тут же адресую вам, потому что в медиаполе должен выходить профессионал, медиаресурс. Мы открыты для российских и зарубежных средств массовой информации и скажу, что был благодарен вам и вашим коллегам за то, что недавно закончившийся Конгресс соотечественников получил большую подсветку. Работали и профессионалы, и блогеры, и сами наши соотечественники, которые почувствовали вкус просветительской работы, потому что именно увеличение информационного потока даёт возможность ставить проблему и в перспективе её решать тем или иным способом, -    обмениваясь опытом, обмениваясь полезными наработками, которые уже сделаны или просто привлекая внимание органов государственной власти, неправительственных организаций, фондов. Или даже частного бизнеса.

- Конгресс действительно собрал огромное количество соотечественников. Мы освещали это событие, мы там были. Какие задачи были поставлены на Конгрессе перед департаментом, перед министерством? 

- Конгресс – это мероприятие, которое проводится в соответствии с законом раз в три года. Есть специальный закон, принятый в 1999-м году, о государственной политике в отношении соотечественников, проживающих за рубежом. И там как раз предусмотрено, что раз в три года собирается конгресс, который как бы и является органом самих соотечественников, для обсуждения наиболее важных вопросов, принятия решений и для контактов со структурами власти Российской Федерации.

Это был, с одной стороны, плановый Конгресс. С другой стороны, последние годы ситуация в мире меняется. Все мы знаем, почему. Наши граждане и просто россияне, и просто соотечественники, независимо от паспорта, во многих странах испытывают, будем говорить, чувство дискомфорта. А практически все соотечественники – и чувство недовольства тем информационным пространством, которое создаётся в ряде стран в отношении России.

И такое шельмование, демонизация Российской Федерации вызывает определённый протест и желание опровергнуть это или дать более позитивную информацию, или всё-таки высказать это на общественной трибуне. Что делать в такой ситуации? Мы тоже услышали этот вопрос, и он обсуждался на конгрессе. Плюс сохранение идентичности – это большая проблема для лиц, которые проживают за рубежом, любой национальности, любой страны.

Если они интегрируются потихонечку в общество, они кое-что утрачивают. С русскими не так быстро это всё происходит. Всё-таки российские корни достаточно прочны. Они базируются и на языке, и на каких-то детских воспоминаниях, сказках, религии... Но тем не менее современное информационное давление вымывает и эти вещи.

Поэтому вопрос, как в семье, как в общине, как в организации сохранять эту связку с Россией, по крайней мере культурно-духовную, – это тоже достаточно большая проблема. 

Плюс, если мы посмотрим, что делается с историей в разных странах, то увидим, что история развалилась как таковая, она стала очень сегментированной. Вы приезжаете в одну страну и читаете, что вот такая была история. Вы переезжаете границу, читаете про те же самые события, но там всё уже по-другому описано.

История Второй мировой войны, история Великой Отечественной войны в западном преломлении просто неузнаваема. И понятно, для чего это делается. Идёт выстраивание стены в русле демонизации России. Сохранить историю тоже очень важно. Наши соотечественники, особенно лица, которые имеют историю эмиграции, очень много сделали для того, чтобы сохранить эту историю в тех странах, где живут, чтобы передать её России.

Они одни из самых мощных подвижников того, что с историей нельзя так легко обходиться. Это наши известные дворянские фамилии: Трубецкие, Шаховские, Шереметьевы, Лобаново-Ростовские, Капнисты... Они очень много тоже делают. Это вопрос идентичности, сохранения российской идентичности. Имеет ли право на существование русская идентичность? Или это какая-то вымышленная категория у нас в России, а на самом деле её и нет? 

Но почему-то все русские считают, что она есть... Сейчас ведь идёт процесс попытки переформатирования русских, проживающих за рубежом. Особенно молодого поколения. Внушают, что русские корни – это всё ерунда, что на Россию нельзя ориентироваться: «Россия – это что-то такое? Отстой. А вот есть наши новые европейские русские. Пользуйтесь своим языком, но читайте по-русски то, что мы вам дадим". История по-другому переписывается. И уже Освенцим освобождали американцы, а никак не Красная, не Советская, армия. Вы же понимаете, я немножко утрирую, но есть такой момент. Его обсуждали на конгрессе. Средства массовой информации - это очень важно, и на русском языке их достаточно много. На Конгрессе выступал и бывший гендиректор ТАСС Виталий Игнатенко, и другие ведущие наши журналисты, и все говорили о том, как сохранять и развивать наше русскоязычное пространство за рубежом. 

Вот я уже сказал о сохранении идентичности. Но здесь возникает вопрос о молодёжи. Есть исследования, что если в третьем поколении молодёжь проживает за рубежом и теряет свои корни, то становится полностью ассимилированная. Так происходит со многими русскими. И у молодых есть ощущение, что они не должны потерять корни. 

Как работать с современной молодёжью? Предположим, вы - молодой человек. Вам же не интересно ходить на партийные собрания или что-то в этом духе… Нужно что-то такое, что заводило бы. У молодёжи спросили: "Что вам интересно? Мы будем стараться, не мешая вам, как-то помочь". Вот молодёжная секция была проведена. У нас много бизнесменов уехало за рубеж. Я не имею в виду крупный бизнес, который купил виллы и яхты, - я имею в виду из тех, кто мигрировал, обустроился, завёл своё дело и хотел бы налаживать экономические связи с нашими предприятиями, с нашими бизнесменами. 

Мы сделали такую секцию. И, в принципе, очень неплохие отклики. Потому что у нас ведь тоже сейчас есть потребность уйти от сырьевой доминанты и выстраивать нетрадиционный несырьевой экспорт, развивать связи малого и среднего бизнеса. Вот у нас прошла такая секция по экономическому сотрудничеству, небольшой старт. А квинтэссенцию политического конгресса обозначил президент.

Он сказал, какой должна быть реальная поддержка, что наши соотечественники за рубежом – это не пятая колонна, которая работает против общества стран, где они проживают, что это люди, которые должны быть интегрированными, самодостаточными, уважаемыми членами того общества, где они живут. Чтобы с их мнением считались, чтобы их не игнорировали. И мы для этого будем оказывать определённую поддержку. Открытую, не прячась никуда, приглашая наших зарубежных партнёров, в том числе из органов власти, – чтобы мы делали это совместно, как мы работаем со многими странами в отношении тех диаспор, которые живут у нас в Российской Федерации. И уж если невмоготу, если захотелось вернуться, то есть определённые инструменты для того, чтобы наших соотечественников принимать здесь. И в этом плане Владимир Владимирович подписал новую концепцию миграционной политики, которая как раз в большей части ориентирована на облегчение и дебюрократизацию процедур возвращения соотечественников. 


Владимир Путин, фото ТАСС

- А можно сказать, что малый и средний бизнес соотечественников там, за рубежом, о котором вы упомянули, уже с Россией как-то связан? 

- Где-то связан, где-то такие связи только налаживаются. Впервые была представлена карта российского бизнеса за рубежом. Имеется в виду, те бизнесмены, которые там уже живут и у которых есть своё собственное дело. Составили эту карту несколько наших активистов, которые проживают в разных странах, - обзвонили своих коллег и составили.

Мы через день получили огромное количество обращений от российских бизнесменов, которые проживают за рубежом... "Почему меня туда не включили? А я вот там живу, мы на карту не попали..." И это отличный стимул развивать, наполнять, расширять этот список. 
Такое сотрудничество ведётся, да. И в отдельных странах, не хочу их преждевременно называть, наши соотечественники являются участниками межправкомиссий по экономическому сотрудничеству, членами Делового совета, то есть работают достаточно активно. Где-то это ещё в перспективе предстоит, где-то это не так просто.

- Олег Сергеевич, сейчас в разных странах существует государственная программа по возвращению граждан на историческую Родину... В России существует такая программа?

- Есть программа переселения соотечественников. Я не хочу сказать, что она работает без проблем, но она работает с 2007-го года. Переселилось порядка восьмисот тысяч человек. Это не очень много. Программа предусматривает определённые стимулы, в том числе и материальные. Но не просто это всё регионам находить. И центр финансирует, естественно.

Программа сейчас будет немного модернизироваться в соответствии с концепцией. В декабре состоится заседание правительственной комиссии по программе переселения. Я уверен, что там тоже будут приняты определённые решения. Здесь нужно смотреть на несколько вещей, в том числе, куда переселяться, какие механизмы запускать дополнительно, чтобы стимулировать эту программу. 

- Ведётся ли Министерством иностранных дел, в том числе Департаментом, некая статистика: сколько граждан, к примеру, за год уезжает за рубеж?

- Нет, МИДом не ведётся. Естественно, департаментом тоже не ведётся. Да и, как я понимаю, особо не ведётся Российской Федерацией. У нас в советское время велось, когда паспортах была так называемая выездная виза. Без отметочки ОВИРа нельзя было выехать из страны. Сейчас этого нет, отменено. Есть закон о порядке въезда и выезда из Российской Федерации - вы получаете паспорт и вы едете. Вы можете сохранить здесь и квартиру, и регистрацию, а там никто вас не обязывает вставать на консульский учёт.

Вы там учитесь, работаете, и потом там оседаете. При этом ездите туда-обратно. Нет, мы такой учёт не ведём и задачи такой не ставим.

- Кстати, с этой целью сейчас многие берут двойное гражданство.

- Вопрос гражданства – это вообще достаточно сложная тема. Мы вопросами гражданства здесь не занимаемся вообще. Это не вопрос МИДа как таковой. Поскольку гражданство – это не только права, но это ещё и обязанности. И мы не должны об этом забывать, что это всё-таки взаимная связь и государства, и гражданина - обязанности двухсторонние и ответственность двухсторонняя. Но мы этим не занимаемся. Да, есть двойное гражданство, есть тройное гражданство.

- Олег Сергеевич, все-таки кто такие соотечественники? Есть разные определения. 

- Мы работаем на основании закона. В законе всё это прописано. Естественно, граждане России – соотечественники по определению, где бы они ни проживали. Но нас больше интересуют люди, которые не являются гражданами России, хотя мы работаем и с гражданами, и с не гражданами. Это люди, которые сделали свой выбор в пользу России - культурной, языковой, духовной связи с Россией, и при этом ещё они являются выходцами с территории Российской Федерации и даже шире - с территории бывшего Советского Союза. Их родители жили здесь или их предки по восходящей линии жили на этой территории. Язык не всегда является определяющим. Многие люди в третьем, четвёртом поколении плохо владеют русским языком, но считают себя россиянами и соотечественниками и по духу, и по культуре.

Мы больше отталкиваемся от принципа самоидентификации. И здесь в России, и зарубежные коллеги, да и сами соотечественники иногда говорят: "Это слишком размыто". Я соглашусь, это слишком размыто. Но с другой стороны, в России очень сложно определить, что такое соотечественники. Мы понимаем, что Россия в этом плане не похожа на другие страны, это отдельная цивилизация. Это всё-таки менталитет, это всё-таки культура.

- Олег Сергеевич, я вас благодарю за такую подробную беседу и за то, что вы уделили нам время. 

- Мне перед нашим интервью рассказали, что у вас есть специальная тема «Соотечественники» в рамках этого проекта "Большая Азия". И я хочу пожелать вам успеха. И мы были бы заинтересованы во взаимодействии именно с тем, чтобы тема соотечественников подсвечивалась с разных сторон, в том числе и с точки зрения того опыта, который есть у нас. У нас иногда бывают очень интересные собеседники из числа наших соотечественников, которые могут тоже наполнить и эфир, и контент вашего ресурса.

Телеканал «Большая Азия»