Публикации

Мария Жесткова родилась в 1941 году в Ницце, но всегда мечтала вернуться на родину предков – в Россию. В 2003 году её мечта осуществилась, и сейчас она живёт в Москве. Мария Владимировна рассказала о своих корнях, жизни в русской общине во Франции и своей общественной деятельности. 
 
– Мария Владимировна, в 2017 году Вы получили гражданство России. Позвольте Вас поздравить.

– Спасибо. В Россию, на мою историческую Родину, мечтала переехать с 1992 года, когда с отцом впервые побывала здесь на конгрессе соотечественников. Но отложила планы на переезд до 2003 года. Родители умерли, я с верой в помощь московских друзей и в то, что как многолетний профессиональный переводчик-русист смогу найти фрилансерские проекты в Москве, собрала в машину всё необходимое и отправилась в российскую столицу.


Члены ОРЮР (звено «Черепаха»), 1957 г. М. В. Жесткова – третья слева. Фото из архива М. В. Жестковой

Здесь я ощущаю себя рыбкой в воде: православной среди православных и русской среди русских. А во Франции – православной среди католиков и русской среди французов… Будучи французской гражданкой, живя во Франции, себя француженкой не считала. Считала русской. Дома мы говорили только по-русски. Родители учили нас читать и писать по советским азбукам и книгам. Отец регулярно ходил в Globe, знаменитый советский книжный магазин, и приобретал там книги. К примеру, в 1946 году, когда мне было пять лет, отец, вырезав портреты Ленина и Сталина из купленной азбуки, научил меня читать по этой книге, которая, как я сейчас понимаю, во всех других отношениях была прекрасным изданием.

К чести моих родителей, они всегда стремились воспитать нас в приверженности русскости. Пусть даже и в иноязычной среде. И им это удалось. Все четверо – два мальчика и две девочки – православные. Все активно с детства были включены в жизнь русской общины. Николай, мой младший брат, последние десять лет жизни (он умер в прошлом году) был председателем ассоциации любителей Бунина в городе Грасс. Сама я как скаутмастер вовлечена в деятельность местного отделения Организации российских юных разведчиков (ОРЮР) – неполитической общественной скаутской организации. Уставная цель ОРЮР – общественное воспитание российских детей и молодёжи в национальном, патриотическом и религиозном православном духе.

– Слышала, что Вы из Рюриковичей…

– Да, я тридцать пятое поколение от Рюрика. У меня полная родословная есть. Сергей Сергеевич Татищев, брат моего прадеда, составил родословную к 500-летию появления фамилии. Много лет над этим работал, ездил по поместьям, приходам и издал в 1900 году книгу «Род Татищевых». У меня копия с библиотечной есть. Смотрите! Для внуков (у меня их трое – 15, 14 и 5 лет) сделала краткое изложение – от Рюрика и до них. Показав, что среди наших предков прямых – святая Ольга, святой Владимир, Владимир Мономах!

Меня и в местное Дворянское собрание не раз звали вступить, но я не вижу в этом особого смысла. Мне важней сейчас работать с детьми, чем вариться в соку воспоминаний.

– А как ваши родители оказались во Франции?

– Начнём с матери. Мать, Марьяна Всеволодовна, урождённая Брянская, её отец – Всеволод Викторович Брянский, а мать – Мария Владимировна Татищева. Мой прадед по материнской линии – граф Владимир Сергеевич Татищев – до мая 1917 года был председателем правления Соединенного банка России. Он, кстати, ещё был председателем правления завода «Богатырь». Того, что при советской власти звался «Красным богатырём». Другой дед моей матери – по отцовской линии – был родом из тульской губернии, где он был предводителем дворянства некоторое время, а потом стал заместителя мэра Москвы. А когда мэр Москвы ушёл, он три года был исполняющим обязанности городского главы. Прадед Татищев уехал из Москвы в Орёл, где у него было имение, и когда пришли красные, то его же крестьяне одели всю семью в крестьянскую одежду и вывезли за линии красных. 

Прадед приехал в Крым, там он взял с собой родственников и ту прислугу, которая хотела с ним выехать, и в 1919 году прибыл непосредственно во Францию. Так как Соединенный банк был с французским участием, то у графа Татищева были неплохие связи в финансовых кругах, что существенно помогло семье в обустройстве и адаптации во Франции. Когда после революции маму вывезли из России, ей было полтора года.

Папа мой, Владимир Иванович Жестков, из московских купцов. В отличии от Татищевых, приехавших сразу во Францию, Жестковы прошли невероятный путь: Константинополь – София – Прага и только в 1926 году прибыли во Францию. Родители – оба москвичи, а встретились в Ницце. Моя мать окончила курсы секретарей, но всю жизнь фактически не работала. 

Отец – инженер-электромеханик, 1902 года рождения. Вышел на пенсию в 1969-м. Как раз тогда в России запускались огромные инженерно-технические проекты с использованием оборудования и технологий западных стран, в том числе Франции. Так как отец был инженером, то французские фирмы, набирая технических переводчиков, попросили его создать группу. Работы было много, в том числе касающейся развития автомобильной, металлургической и химической промышленности. Всё это в той или иной степени шло через отца. Можно сказать, что он работал на благо России, на самостоятельное развитие российской промышленности. 

Последние 10 лет он, правда, больше семейными архивами занимался. А я тоже пошла по его стопам. Окончив Институт восточных языков в Париже, значительную часть жизни занималась техническими переводами, участвуя во французско-российском промышленном сотрудничестве. К примеру, работала над проектом строительства Рублёвской водопроводной станции в девяностых годах. А пятнадцать лет назад участвовала в проектировании Лефортовского тоннеля. Но сейчас отошла от технических переводов. Больше богословскими занимаюсь. И репетиторством.

– Каково Ваше ощущении от жизни в России? Ведь до недавнего времени России настоящей Вы, вероятно, не знали. Что Вам нравится, а что не нравится?

– Первый раз я в Россию (тогда ещё СССР) попала в 1985 году в делегации французского Министерства окружающей среды. Я была докладчиком на тему «обработка бытовых отходов». Cразу себя почувствовала дома. Мы посетили Москву, Киев и Харьков. Затем в 1992 году была участником II конгресса соотечественников, в 1993 году – молодёжного лагеря скаутов ОРЮР под Нижним Новгородом. В 2000 году с отцом мы были в Самаре, Тольятти и Москве. Так как мы читали русские газеты и журналы («Юность», «Новый мир», «Москва»), меня по большому счету мало что удивляло. Что-то нравилось, что-то нет. Главное – это было «своё». 

– Расскажите, пожалуйста, о воспитании в русских традициях в иноязычной среде…

– Родители считали, что для гармоничного воспитания кроме русского языка и традиций дома нужны церковь, приходская школа и ещё патриотично-ориентированная молодёжная организация. Как только ОРЮР появилась во Франции – в 1954 году – родители отдали нас туда. И это скаутское товарищество во многом предопределило мою судьбу. Воспитание моих родителей и скаутская организация – вот почему я сейчас в России. Счастлива, что с 1992 года ОРЮР действует в России и я могу здесь быть полезной. Моим девизом по-прежнему остаётся пословица «скаут однажды – скаут навсегда».

 

 М. В. Жесткова – скаутмастер. Фото: orur.ru

– Как давно Вы являетесь скаутмастером?

– Года три. Во Франции я была скаут-инструктором, что рангом ниже.

– Какова роль скаутмастера?

– Координация жизни скаутов определённого района или отделения. Сейчас я – скаутмастер в Московско-Богородском отделе. Это – Ногинск… Но мы не пожелали называть своё подразделение фамилией  неприемлемого для нас человека. Поэтому взяли старинное название. Помогаю чем и сколько могу. Летом – иногда участием в жизни лагерей. В течение года – на разных мероприятиях. Главным образом провожу беседы о наших традициях, о замечательных людях, которых я встречала, передаю старые песни. Мы хотим воспитать достойных граждан страны. У нас «развлекаловки» нет. Игры, конечно, бывают. Шутки, танцы и так далее. Но основа педагогики – прежде всего, воспитание лидеров, патриотов России, верных служению Богу и Родине, помощи ближним, привитию трудолюбия, уважения к людям и природе. ОРЮР не ставит своей целью быть массовой организацией. Всё зависит от того, насколько родители хотят, чтобы дети были в нашей организации.

– У Вас на визитке написано Ваше лесное имя – Лань… Расскажите об этой и других традициях российских скаутов.

– Надо, чтобы имя хорошо звучало. Чтобы оно либо по характеру, либо по физическому облику подходило подростку. Даётся после второго разряда примерно в четырнадцать лет, когда подросток как бы доказал, что он способен жить в природе, в лесу. 

Каждый год ОРЮР устраивает День памяти верных. Мы в Московско-Богородском отделе организуем эту акцию в середине мая на Бутовском полигоне. Зажигаем возле креста факелы и читаем свои скаутские законы. Потом идёт перекличка присутствующих, вслед за которой читается список ушедших от нас скаутов, павших за Россию. Начиная от святого цесаревича Алексея, (который был записан в скауты Николаем II) и святого Василия Кинешемского (В миру – Вениамин Сергеевич Преображенский. Известен в том числе как автор двух книг «Бой-скауты», признанных лучшими на первом съезде скаутов в 1915 году, который постановил ознакомить с трудами все школы, гимназии и лицеи России. В книге 1917 года В. С. Преображенский адаптировал систему «скаутинга» для православной России. – Ю. Г.). После церемонии Памяти верных устраивается  костёр, проводятся  беседы.  В прошлом году я рассказывала об очень важном событии и о героях, которые здесь до недавнего времени были забыты. Это солдаты Русского экспедиционного корпуса, самоотверженно воевавшего в годы Первой мировой войны в составе союзнических армий. Приводила слова одного из героев и легендарных полководцев этой Великой войны, маршала Фердинанда Фоша: «Если Франция и не была стерта с карты Европы, то в первую очередь благодаря мужеству и стойкости русских солдат».

– В ознаменование этого подвига в 2011 году в Париже при участии Президента России Владимира Путина и премьер-министра Франции Франсуа Фийона состоялось открытие Мемориала солдатам и офицерам Русского экспедиционного корпуса…

– Сегодня во Франции в разных местах есть уже 5 памятников РЭК. На военное кладбище в Мурмелоне на католическую Троицу приходят потомки эмигрантов и привлекаются все русские молодёжные организации. Сначала утром литургия в православном храме, построенном вблизи кладбища по проекту знаменитого архитектора Бенуа, затем панихида по всем убиенным на самом кладбище, а после этого во второй половине дня, чтобы отдать дань памяти, приходят французские военные и гражданские лица. Для нас важно, чтобы о русских героях Первой мировой помнили во Франции и в России. О них должна знать молодёжь.  А для орюровцев – это ещё и повод, чтобы встретиться с представителями других русских организаций, попеть наши песни, пообщаться с православными товарищами.


День памяти верных на Бутовском полигоне, 2014 г. Фото: orur.ru

В этом году собравшимся у костра тридцати скаутам рассказывала про архиепископа Нафанаила (в миру – Василий Львов), ставшего скаутом ещё в России в 1918 году. А впоследствии – епископом Русской православной церкви заграницей, архиепископом Венским и Австрийским. Он много где служил. И в Харбине (окончил там в 1934 году Высшие богословские курсы), и в Индии, и на Цейлоне. Когда он служил в Германии, посещал наши летние лагеря, совместно проводимые с орюровцами соседних стран. Общим языком общения, конечно же, был русский.

– Не секрет, что сегодня в Москве проживает много потомков старой эмиграции, наказавшей в своё время детям вернуться в Россию… Общаетесь ли Вы с ними?

– Да, конечно. Два раза в год на блины и на пельмени нас собирает Ростик, Ростислав Вадимович Ордовский-Танаевский Бланко, наш скаут из ОРЮР, выходец из Венесуэлы, добившийся в России больших успехов в ресторанном бизнесе. Обмениваемся новостями, принимаем участие в дискуссиях, поём русские и скаутские песни.

– У Вас ведь тоже немалый опыт проведения подобных мероприятий….

– Да, мы 25 лет назад начали проводить в Бельгии съезды русской молодёжи, снимали помещение для творческих встреч, заслушивания докладов, занятий танцами. Культурные мероприятия помогали знакомству старшей молодёжи и часто сопровождались созданием новых семей. Объединение русской молодёжи «Витязи» продолжает наше дело, устраивая в Брюсселе знаменитый русский бал. Мы так же с моим братом и рядом руководителей ОРЮР устраивали встречи в Париже на Масленицу для членов всех пяти русских молодёжных организаций Франции – ОРЮР, «Витязи», «Соколы», Национальная организация русских скаутов разведчиков (НОРС), Русское студенческое христианское движение (РСХД). Всеми средствами стремились в них воспитать уважение к русским традициям. 

Наша семья всегда жила «лицом к России». Мы сопереживали всему, что происходило на Родине. И стремились поехать жить в Россию. Я не одна такая. И мне бы очень хотелось, чтобы к нам, соотечественникам, стремящимся по завету отцов жить на Родине, относились с большим пониманием.

Фонд «Русский мир»